Гленн Хьюз:

Увидев афишу Гленна Хьюза на столбах родного города, я подумал: «Ещё одного старого рокера к нам занесло...», но на концерт решил сходить твёрдо. Выступление Гленна должно было произойти в «Феско-холле» Владивостока, но это всего лишь одно громкое название, на самом деле это как был дом культуры моряков, так и остался. Небольшой зальчик на тысячу-полторы мест.

Людей собралось достаточно, в основном, конечно, это были люди под сорок, – решили вспомнить молодость так сказать. Один мужчина из толпы выделялся тем, что держал в руках пластинку Дип Пёрпл «Бёрн».

В ожидании чуда, заходим внутрь. Аппаратура уже вся на месте, осталось только подождать выхода самого Гленна. И вот свет погас и на сцену вышли сопровождающие его музыканты. Барабанная дробь, и... вышел сам Гленн. Публика зашумела, и началось: зазвучали первые аккорды «Штормбринера».

Хьюз оделся в нечто бордово-фиолетовое и надел серые очки, видимо, чтобы смотреться представительнее. Всё время улыбался. Можно было только удивляться, насколько он хорошо выглядит – совсем не скажешь, что ему уже почти пятьдесят пять лет. Гленн свободно бегал с бас-гитарой, подходил к краю сцены на радость фанатам – один из них тянул к нему руки, словно говоря «Ну иди ко мне, родной, дай я тебя обниму!».

Всего же на сцене было четыре музыканта. Гитариста Джеффа Коллмана поначалу вообще было трудно воспринимать всерьёз из-за его причёски в стиле панков, а также из-за того, что он всё время прыгал, пригибал колени, дёргался из стороны в сторону, поднимал гитару вверх. Впрочем, когда он подходил к зрителям ближе, те неизменно поддерживали его аплодисментами.

Клавишник стоит того, чтобы  поговорить о нём подробнее. Андерс Олиндер со стороны смотрелся так, как будто его вообще не волнует ничего на свете. Ни концерт, ни собственный внешний вид (представьте себе бритого мужика в белой майке). Да и слышно его, честно говоря, тоже не было.

Хьюз отлично спел первую песню и было отлично слышно, что голос у него практически не изменился с тех пор, как он выступал с Дип Перпл. И кричать он тоже не разучился, что в течение концерта было нам доказано не раз.

– Спасибо, – сказал Гленн на чистейшем русском.

Пел Хьюз как сольные песни, так и песни записанные им с Дип Пёрпл, что было правильно, потому что иначе бы его просто не поняли, и тогда вряд ли кто-нибудь ему вообще подпевал.

После своей сольной песни, Хьюз сказал:

– Я сочинил эту песню вместе с Ричи Блэкмором, – мол, был такой человек в его жизни.

Гитарист стал играть мелодичное соло с небольшой поддержкой клавишника. По идее, нужно было слушать и молчать, так нет – фанаты хлопали, чуть стоило гитаристу подойти ближе к краю сцены.

А потом появился Хьюз и одновременно раздались аккорды до боли знакомой всем песни «Мистритед». Гленн пел её по-своему, то есть не вытягивая слова, а обрывая, что слушалось необычно. Он пытался заставить нас подпевать ему в припеве, но как-то публика не очень старалась. Зато Хьюз стал петь в конце песни некие мелодические стихи (он любит это делать на концертах), но словно опережая события, бешеные фанаты кричали из зала «Айв бин лузин май майнд, Гленн!». И Хьюз пропел эти строки, но со своим фирменным криком в конце.

Поначалу в середине стояли бравые милиционеры, которые следили за тем, чтобы никто к сцене не подходил, а также, по-видимому, они должны были также зорко глядеть за тем, чтобы никто не фотографировал и не снимал концерт.

На второй песне одиноко стоящему милиционеру сказали: «Командир, мы не на тебя пришли смотреть, а на концерт», на что тот ответил: «Все вопросы к начальству». Однако в милиции до сих пор служат находчивые люди, поэтому он откуда-то взял стул, расположил его в проходе, и сел с чувством собственного достоинства. И как раз вовремя, потому что с этого момента начали выходить в середину некоторые из фанатов старой закалки. Один из них нам уже знаком – он всё время держал над головой пластинку «Бёрн», а второй очень хотел получить автограф Хьюза и рвался к сцене с непреодолимым желанием, и поэтому стоило всего один единственный раз милиционеру отойти, так тот подбежал к стоящему рядом гитаристу и потрогал гриф его гитары.

В течение концерта Хьюз не раз упоминал название нашего города, страны, и говорил, что он нас любит, указывая на своё сердце, а потом на горло (причём тут горло?).

– Вы это чувствуете? – спрашивал Гленн у нас. Рёв толпы служил ему ответом.

– Вы действительно это чувствуете? – снова задавал вопрос Хьюз. И публика шумела громче.

Хьюз поведал нам о том, что с ним произошла грустная история лет пять назад, и поэтому поводу он сочинил песню, которую литературно можно озаглавить как «Не заставляй меня страдать» (Don't Let Me Bleed). Песня получилась, действительно, неплохая, поэтому можно с уверенностью сказать, что Хьюз страдал не зря.

Некоторые из его сольных песен напоминали фанк, иногда Хьюз пел нечто медленное, с завываниями, с криками, даже с некоторыми блюзовыми бормотаниями, я бы сказал. Во время таких мелодичных исполнений, Хьюз делал такие движения руками, которые обычно делают в индийских фильмах.

Иногда включали примочку для микрофона с эхом, что создавало интересный эффект окружения звуком, но зато терялась натуральность звучания голоса.

Гленн пытался нас поздравить с днём защитника отечества, говоря что-то о мужчинах и сгибая руку в локте, пытаясь изобразить мужика-защитника. Получилось это у маленького и невысокого Хьюза не очень убедительно. Зато убедительно получилась песня «Might Just Take Your Life», в течение которой Гленн попросил зал подпевать ему в припеве. Не вышло, потому что перекричать Хьюза – дело заранее бесперспективное.

Фанаты стали расходиться не на шутку. Один из них показывал Хьюзу обложку компакт диска «Кам Тест Зе Бэнд», второй ту же самую пластинку. В перерывах они кричали:

«О-о-о-о-о, Хьюз. Окей, алрайт». Если Гленн что-то говорил, они комментировали это: «Гленн, молодец. Я ничего не понял, но ты всё равно молодец». Постепенно они стали появляться в проходе всё чаще и чаще, заставляя милиционера находиться в постоянной боевой готовности.

«Ну кинь медиатор», – просили они Хьюза, но тот играл без медиатора и ничем помочь им не мог.

На минуту пригласили переводчика, который от лица Гленна Хьюза поздравил всех с праздником и сказал, что Гленн очень жалеет о том, что заставил нас ждать его приезда слишком долго.

И далее Гленн сказал, что споёт песню, которую он написал с Томми Болиным. Из зала послышалось: «О, Томми. Так он умер уже, но ты всё равно пой».

«Gettin’ Tighter» звучала бодренько, но резкий переход к «Dance To Rock’n’Roll» был немного необычным для тех, кто уже слышал концертное исполнение этой песни. Впрочем, публику такой факт нисколько не смутил, и она стала поддерживать аплодисментами и гулом те мощные рифы, что раздавались со сцены. Фанк пришёл! Надо сказать, заводная эта вещь всё-таки.

Гленн обрадовал нас своим соло на бас-гитаре с примочкой электронного звука, словно отправляя нас назад, в семидесятые. Постарался также и ударник Марк Мондесир, который был негром и, как может быть ненавязчиво показалось, вносил в ритм некие «свои» ритмы. Его соло публика встретила большим одобрением. До сих пор перед глазами стоит освещённый прожекторами ударник, над которым клубится пар, и который изо всех сил «работает» над ударной установкой. Правда, из зала ударника ненавязчиво попросили бросить в толпу палочки, но, он, наверное, не расслышал или русской речи не понял, поэтому так ничего и не бросил.

И далее снова Гленн стал петь что-то мелодическое и под аплодисменты замолк. Однако потом снова мы услышали, как музыканты начинают играть «Gettin’ Tighter», что, в принципе, было странным явлением. Обычно столь длительного перерыва в течении одной песни на концертах не происходит.

Музыканты в течение концерта то и дело показывали друг на друга пальцами – у них там так принято, так они выражают восторг и удивление. А ещё Гленн с гитаристом часто играли друг напротив друга, входя в раж. Ещё можно отметить весьма оригинальную мимику на лице у Гленна – она характерна для многих музыкантов, но лишь у некоторых видна так явно (приведём в пример его же клавишника, у которого вообще не было мимики как таковой).

– Ясмотрю, вы любите «Дип Пёрпл», – говорил он нам. В ответ ему доносился дружный гул.

– Вы любите меня, – то ли вопросительно, то ли утвердительно говорил Гленн, но скорее с некоторой надеждой на то, что мы его всё-таки любим. Нам не хотелось огорчать басиста, потому что любили мы не его, а песни, что он пел, но как бы никто ничего по этому поводу не выкрикнул.

– Следующая песня с альбома «Come Taste The Band» и написал я её с Дэвидом Ковердейлом.

Зазвучали приятные басовые аккорды очень любимой мной песни, но наслаждаться ею мешали фанаты, которые нагло столпились в проходе, и их количество приближалось к десяти. И тут я подумал: «Уж лучше я присоединюсь к ним, чем буду пытаться разглядеть Гленна вытягивая шею в сторону». И я встал со своего крайнего места и присоединился к фанатам, о чём не пожалел.

Мне сразу очень хорошо стало видно всю сцену: и Гленна, и гитариста, и клавшиника.

И мы запели «You Keep On Moving», всем залом, потому что у неё был отличный и простой припев, а это и есть ключ к запоминанию песни. Получилось просто замечательно, потому что остальной зал тоже стал понемногу подниматься со своих мест.

Гленн снова стал петь что-то от себя:

«Keep On Moving... Keep On Loving Russia, Keep On Loving Vladivostok». Ему стал подпевать один фанат из толпы, причём стоял он в метре от Хьюза. Гленн споёт, и поклонник тоже. Гленн ноту выше, и мужик тоже. Подпевающего ещё и подбадривали: «Серёга, молодец».

Одно лишь жаль – гитарист так и не выдал то самое коронное соло в конце в песни и тихо его опустил.

На этой песне концерт закончился. Музыканты вышли и стали раскланиваться, а потом и вовсе удалились со сцены. Народ не успокаивался, мы стали дружно кричать, скандировать, а потом и топать ногами. Многие встали со своих мест. Милиционеры смотрели на фанатов как на сумасшедших, а толпа безумствовала. Внезапно из-за кулис выглянул переводчик, который сделал круговое движение рукой – мол, давайте, пошумите, они сейчас ещё раз выйдут. Мы пошумели. Он ещё раз выбежал и махнул рукой, а потом вышли и сами музыканты. Стали резко и стремительно играть песню с предпоследнего альбома Гленна «Soul Mover», толпа ревела – ей было всё равно, что в данный момент звучит, главное, чтобы звучало. Особенно интересно было видеть одного человека в пиджачке, в галстуке, представительского вида и веса на первом ряду. Он тоже пытался изобразить активность и немного двигал плечами, улыбаясь, – мол, и я тоже могу быть фанатом, могу быть как все.

Если вначале концерта почти никто не фотографировал и не снимал, то к концу все не стесняясь доставали фотоаппараты и мобильные телефоны и щёлкали объективами; вспышки раздавались тут и там.

И после тот самый фанат с пластинкой добился-таки того, чего хотел – зазвучала песня «Бёрн». Кстати, Хьюз её очень неплохо спел, а строки «You know we have no time» вообще звучали так, как на концерте California Jam. Гитарист отлично справился с заглавным гитарным соло, что, в принципе, плюс в его копилку, потому что это соло мог осилить далеко не каждый гитарист. Зато клавишника было не слышно в принципе, поэтому Гленн и Джефф стали помогать ему голосом, напевая знакомые мотивы из этой песни.

Ещё раз помахав нам рукой, Гленн и его команда удалились.

Один из фанатов всё же держал в руке маркер и две фотографии Гленна, поэтому один из милиционеров пообещал достать ему автограф.

Какие впечатления были от концерта? Однажды в одном из интервью Гленн сказал, что в молодости у него был сумасшедший высокий голос. Он солгал. Этот голос у него остался  и поныне – музыкант до сих пор не разучился брать самые высокие ноты и  кричать на сверхвысоких тонах. Правда, нормально петь он тоже до сих пор не научился, но это уже другой разговор. Помнится, в течение концерта был такой номер: он что-то напевал в куплетах и просто кричал в припеве.

Я думаю, можно с уверенностью сказать, что Гленн Хьюз – единственный представитель классического рока, которого язык не повернётся назвать «стариком».

P.S. По правде говоря, ребята халтурили. Если сравнивать их выступление у нас и, скажем, в Японии – огромная разница. Хотя, впрочем, наверное сыграл свою роль и тот факт, что невольно сравниваешь этот концерт с концертами Дип Пёрпл. Как-то поздно доходит, что не совсем обязательно играть соло на гитаре или клавишных длиной в десять минут на каждую песню. К тому же, далеко не все концертные площадки похожи на «Мэдисон Сквер Гарден».

Вспоминается момент концерта, когда у гитариста Джеффа отошла лямка от гитары. Тут же ему на помощь пришёл кто-то из-за кулис, а Хьюз в это время пытался поиграть с залом в игру: он споёт, и зал за ним. Так сразу и не вспомнишь, что мы за ним повторяли: «О-о-о» или «Е-е-е-е», или даже «Воу-воу-во». У Фредди Меркури надо было учиться с публикой в песенки играть, тогда бы такие игры лучше запоминались.

А ещё помню, как одна девушка дала цветы – одну розу Хьюзу и одну розу гитаристу. Те розы взяли. На целый букет поклонники скидываться поленились.

Через несколько дней после выступления, в местной газете появилась статья, посвящённая концерту. В ней говорилось, что Хьюз сыграл лучше Дип Пёрпл, когда они приезжали в 2004-м году, и что жаль, что вокалистом у них же в 1974-м году стал Ковердейл. Ну-ну. Сразу же после концерта лично слышал от одной женщины, что, как раз жаль, что именно Ковердейл вместо Хьюза к нам не приехал.

Кроме этого в статье жаловались, что Гленн не спел Sail Away (тут уж я совсем ничего не понял, причём тут Sail away? Когда её вообще живьём пели и кто это делал?).

Нет, я бы не сказал, что выступление Хьюза было просто бесподобным, но хорошим оно было. Жаль, конечно, что Хьюз играл сольные вещи только с последних двух альбомов, потому как наиболее ценные песни по признанию многих его поклонников, выходили с 1994 по 2002 год. Скажем, очень хотелось бы услышать песню «The Liar» с альбома «From now on...».

...И как представлю себе каково было на выступлениях Дип Пёрпл в середине семидесятых, не по себе становится.