Вечером, когда я что-то делал, раздался телефонный звонок. Звонил Макс – мой давний друг.
– Слушай, – сказал он, – пойдём в воскресенье в поход?
Так как мне всё равно делать было нечего в воскресенье, то я ответил:
– Без проблем. Что с собой взять?
– Ну возьми там консервы, колбаски и оденься потеплей. Есть одежда, которую тебе не жалко?
– Ага, есть.
На том мы и порешили. На следующий день, то есть в субботу, Макс позвонил мне опять и сказал:
– Слушай, давай ты сейчас приедешь в центр, потом мы поедем в Надеждинскую к Лёхе. Переночуем у него, а с утра поедем в поход.
Кстати, Макс ещё вчера подробней рассказал про место нашего похода. От него я узнал, что в тридцать девятом году там видели летающую женщину трое солдат, впоследствии сошедших с ума, а в пятидесятых пятеро охотников также наблюдали что-то летящее, вернулись домой только четверо, пятого нашли позже. Этот пятый охотник немного повредился в уме и рассказывал про что-то зелёное, летящее. К тому же, кое-кто из тех, с кем уже Макс ходил в поход, начинал в этом месте нервничать и орать.
Ещё Макс рассказал про «Ступени Троллей», «Звёздную Впадину» и «Космический Глаз». Добавил и про тигров, который могут там появляться – всё это делало поход ещё более привлекательным в моих глазах.
К четырём я был в центре, мы с Максом зашли на его работу, где никого не было, там взяли сумку, рюкзак; Макс нарисовал карту местности, по которой нам предстояло идти, потом мы пошли на вокзал, дабы успеть на шестичасовую электричку. Но из-за того, что мы остановились купить кое-чего перекусить, на электричку опоздали, поэтому нам пришлось ждать автобус №112 на Тавричанку. А перед этим, ещё на работе, Макс позвонил Лёхе, и тот сказал ему, что он сейчас в музыкальной школе, а это значило, что он сядет на электричку в последний вагон на Второй речке.
– Лёха, наверное, всю электричку будет просматривать и нас материть, – говорил по этому поводу Макс.
На улице было холодно, и оставалось только ждать на вокзале автобус. Автобус подъехал, и мы с Максом вышли на остановку. Вообще-то, автобусов было два, но один был уже полный, а второй ещё пустой, поэтому мы решили подождать пустого автобуса, трястись стоя до Надеждинской нам не казалось весёлой перспективой.
Полный автобус уехал, а водила пустого всё никак двери не открывал, гад. Даже малого пацана не впустили в салон. Но вот двери открылись, и я пробрался на задние сиденья, уселся и занял ещё к тому же Максу место (сам Макс отправился в привокзальный сортир).
Потом Макс пришёл и автобус тронулся. Так мы ехали и разговаривали о бабах; о том, что надо, чтобы люди были совместимы по знаку зодиака, иначе ничего хорошего не выйдет. Макс рассказывал, что существуют четыре типа людей, они подвержены четырём различным стихиям. Это были огонь, вода, воздух и земля. Мне, как Козерогу наиболее подходили водные знаки. Ещё я узнал, что хороших Стрельцов не бывает.
Ближе к середине поездки в автобусе Макса прихватило – сказывалось пиво, которого он выпил перед поездкой и то, что он всё-таки не дошёл до привокзального сортира. Макс вначале крепился, но потом ему стало совсем невмоготу, и он решил выйти на ближайшей остановке. Он встал со своего места и направился к выходу, где были водила и девушка-контролёр.
Автобус остановился и Макс вышел. Так как автобус стал стоять слишком долго для обычной остановки, я понял, что Макс договорился с водилой насчёт этой нестандартной ситуации.
Но вот автобус стал заводиться, и двери стали закрываться. В последний момент в автобус запрыгнул Макс. Он прошёл по салону и сел на своё место. Там он стал рассказывать мне следующее:
– Подхожу я к водиле, он мне показался каким-то злым, и поэтому я решил обратиться к девушке. Та попросила водилу на остановке подождать. Водила вначале отказывался, но девушка настаивала, и даже сказала ему: «Пожалуйста».
При выходе она сказала Максу: «Можешь зайти за автобус». Также он оставил ей свои перчатки.
– Вот я сделал свои дела и иду ко входу, вдруг вижу – собирается уезжать. В голове мысль «Что делать?» и злость. Но я успел постучать в двери и водила остановился.
В автобусе девушка, отдавая ему печатки, провела своей рукой по его руке.
Из этого всего Макс сделал вывод: «Никогда бы не подумал, что буду останавливать автобус из-за того, что мне захочется в сортир. А ведь приспичило – и пришлось».
Вот мы приехали в Надеждинск, там Макс купил баночку тоника, рыбки, и мы стали возле фонтана это дело наяривать (наяривал Макс, а я рыбку ел). Мимо прошли две девушки, остановились, посмотрели на нас, постояли. Я Максу говорю: «Смотри, девушки вон». Он отвечает: «Они что, не видят, тут люди наливают, так что...». Девушки поняли, что джин с тоником составил им более чем серьёзную конкуренцию, поэтому они предпочли удалиться.
Дошли мы до Лёхиного дома, самого Лёхи там не оказалось, но вскоре он появился. Оказалось, что он вообще во Владивостоке не был, и материть ему нас с Максом не за что. Поэтому мы спокойненько посидели за столиком, поговорили про линии судьбы, про знаки Зодиака, и, конечно, про поход на Пидан. Вспомнили поход прошлого лета, когда с Максом и Лёхой ходили ещё двое – Эдик и Женя. И вот они как раз и не выдержали трудностей походной жизни, таких, как тяжёлый рюкзак или дождь, а также нехватка пресной воды и продуктов, а также пива. Не забудем ещё сказать про грязные дороги, коими изобиловала дорога на Пидан, а если ещё добавить, что Евгений шёл в кроссовках, и всё время возмущался по этому поводу, то картина становится совсем ясной.
– Ну что ты ноешь? – сказал Жеке Макс, – Хочешь, я тебе свои сапоги отдам?
– Хочу! – честно признался Жека.
– Давай меняться, я тебе сапоги, а ты возьмёшь мой рюкзак.
– Идёт!
Надо к этому добавить, что рюкзак Макса был чуть ли не больше, чем сам Макс, да и весил о-го-го. Женя взвалил его себе на плечи... Прошёл метров так сто, и просто повалился.
– Нееет, давай назад меняться?
– Что, тяжеловато будет? – смеясь, сказал Макс.
Видели бы вы страдальческое лицо Евгения... Кое-как дошли до бивака, где уже стояла одна палатка, основали там лагерь. Потом решили сходить в деревню, поручив кухню двоим новоиспечённым туристам.
– Мы дошли до деревни, там взяли самогоночки, потом решили пойти обратно в лагерь, – рассказывали Макс с Лёхой.
«Вы на Пидан?», – спрашивали нас.
– На Пидан.
– Отчаянные!
Приходим, думаем, что еда готова, есть что покушать, но не тут-то было! Эти двое съели консервы, оставив только крупы и картошку.
– А мы думали, что вы не вернётесь... Да и вообще, сами готовьте. – И вот тут Лёху прорвало, он дал новичкам нагоняй, и пошёл вместе с Максом с соседями пить, а Эдик с Жекой со страху забрались к себе в палатку.
Пару слов про соседей: это были парень с девушкой, последняя очень была такой нехорошей, потому как шибко хотела повеселиться и ходила голяком, буквально виляя голым задом и намекая на более близкое знакомство, но Макс и Лёха вели себя как самые настоящие благородные рыцари, и не стали ставить рога парню (соседи, однако, не оправдали своё доброе имя, стыбрив полтора литра пива, которое, как вы понимаете, было в тех местах на вес золота).
Утром, наши туристы просыпаются, и видят картину маслом: Эдик с Евгением собрались и начали уходить.
– Эй, пацаны, вы куда???
– Ну, мы решили пойти домой.
– А поход как же?
– Да вот ты нами командуешь, а мы уже взрослые... И вообще...
– Нет, ну мы же вроде одна команда, да и еды ещё много, – Возмущался Лёха. Однако по лицам Эдика и Жеки было ясно, что они не останутся.
– Ну ладно, идите. – И они ушли, а Макс и Лёха без особой спешки добрались до деревни, там самогоночки взяли, молочка. Отдохнули как следует, а вот взбунтовавшиеся горе-туристы провели на перроне пять часов, а если учесть, что ещё дождь пошёл, то их можно только пожалеть.
«Сели мы в одном укромном месте, и стали самогон пить. Вдруг видим, идут парень с девушкой.
– Время не подскажете?
– Без десяти семь.
– Ага, до электрички ещё почти полчаса, наливай.
Прошло ещё какое-то время. Люди уже торопливо идут.
– Сколько до электрички?
– Пятнадцать минут.
– Успеем, наливай.
Вдруг видят, люди уже совсем заторопились.
– Сколько там времени?
– Десять минут.
– Время есть, наливай.
После они узрели бегущих изо всех сил парня с девушкой.
– До электрички семь минут, – узнали от них.
– Ну что, пора собираться?
– Ну, давай ещё по одной, и пойдём.
– Хорошо».
На эту последнюю электричку Макс с Лёхой буквально вбежали. Но зато отдохнули как следует.
Вот такая предыстория покорения Пидана, если учесть, что до вершины они так и не добрались. У меня не оказалось перчаток, я планировал идти, держа руки в карманах, но это было просто смешно, поэтому мне дали заменители – носки вязаные.
Поговорив, легли спать, потому что вставать надо было очень рано, часов так в пять.
Утром, лишь только тикнуло пять, мы уже были на ногах, и за завтраком ели кашу, только я уже не помню какую.
– У нас такая традиция есть – бежать на электричку, – сказал Макс, – всегда собираемся медленно, зато бежим быстро очень.
В тот раз так и получилось, бежали мы быстро, и успели на электричку, которая должна была нас отвезти до Угольной. В электричке мы устроились, вдруг видим – контра идёт, то есть контролёр. Я уже приготовился платить, как вдруг Лёха берёт свой сотовый в руки, берёт рюкзак, и встаёт. И мы всей компанией МОЛЧА встаём и уходим. Контролёрша аж опешила, позади раздались ругательства: «Мать вашу, бедные. Ходят с сотовым, а за проезд заплатить не могут».
Вот так мы доехали до Угольной, там зашли в зал ожидания, проверили расписание. Ждать электричку надо было минут сорок, что мы и стали делать. От Угольной до нужного нам километра ехать было долго, около двух часов, но поездка лично мне не показалось такой медленной, тем более рядом менты схватили одного безбилетного мужичка, выпендриваясь перед ним своими дубинками. В окно белел лес, а Макс был в одежде цвета хаки, от чего мы его автоматически прозвали прапорщиком.
Вышли мы, значит. Стали сочинять байки про то, как мы тигра встретим, нальём ему, и вообще на цепь посадим и домой привезём. А летающая женщина будет у нас вроде как на посылках. Дошли до остановки автобусной, там переукомплектовали себя, Макс достал свою пневматику – пистолет, с которым он тогда ни на секунду не расставался, и стали мы стрелять по дорожному знаку, и даже попали раза три.
Потом, балуясь всякими историями про заблудившихся в тайге японцах, двинулись в путь по белоснежной дороге. С меня периодически спадали мои нижние штаны, но в целом путь протекал очень даже хорошо. Лёха шёл впереди, как более опытный и сильный походник, а мы с Максом шли позади, рассказывая друг другу анекдоты. Помнится, мы с ним даже поскользнулись и упали одновременно, держась друг за друга.
Дорога виляла то вверх, то вниз, и постоянно на ней попадались замёрзшие лужи, на которых можно было поскользнуться, но нас это ни капли не пугало. Я только лишь спрашивал, сколько ещё идти до подножия Пидана. Мне говорили, что часа четыре, и нам надо успеть подняться до горы и спуститься с неё до семи, так что у нас очень напряжённый график, от которого лучше не отставать. И то половину мы прошли, то четверть, то ещё сколько... Мне ещё показывали все памятные места – где самогон пили, где возникли первые очаги бунта в предыдущей версии похода, где ещё что было...
Вот так мы и дошли до одного из первых биваков. Там оказалась пачка лапши «Доширак», банка тушёнки, даже не открытая; полбанки сгущёнки и, что самое удивительное, недопитая бутылка водки. Видимо, это было наследство от двух пацанов, которых мы видели, когда ещё шли от остановки.
Решили остановиться и перекусить. Развели костёрчик... Или не разводили? Не помню, но это не так уж и важно. Сгущёнка, которую мы не постеснялись доесть с хлебом, была на удивление вкусной, видимо, потому что замёрзла. Закусив ещё колбасой, Макс отважился выпить водку.
– Но ведь водка же! Водка! – говорил он до того, когда осматривал бутылку. Те же самые слова он сказал и после дегустации, правда, он всю водку выплевал, не объяснив, почему.
Рванули дальше. Зимой Пидан представляет собой несколько иное зрелище, чем летом, можно даже сказать, отличается кардинально. Например, речка горная зимой – это просто прелесть, её надо видеть. Она, в основном белая, но в некоторых местах течение настолько быстрое, что вода не замерзает – ей просто некогда успеть замёрзнуть. А валуны в снежных шапках? Это же замечательный вид! Не говоря уж про лес, осыпанный снегом...
Вот по такой красоте мы и поднимались к Пидану. Временами шли лесом, но большей частью осваивали валуны. Зимой по валунам очень интересно подниматься – сгребаешь с них снег, жарко становится. Потом постепенно ты на них забираешься, и искренне удивляешься – как это без снега на них можно как-то ещё забираться летом? Ведь снег такой хороший материал для создания зацепок! Вот так мы и забирались, а я набирал полные носки снега, которые пока были вполне ещё похожи на носки, и напоминали те самые, в которые ихний буржуйский Санта-Клаус подарки кладёт.
Поправляя свои штаны, и подталкивая Макса наверх, так как он не все валуны мог преодолеть самостоятельно, мы пробирались наверх.
На нас сыпался белоснежный дождь с веток, воздух был изумительно свежим, и всё, что от нас требовалось – это идти и наслаждаться природой. Вскоре мы увидели наполовину замёрзший водопад... Это было незабываемо, словно некий волшебник окрасил воду в белый цвет, заставив её застыть в быстрейшем падении. Иногда пересекая реку, была возможность провалиться в холодную воду, так как лёд был местами очень тонким, но, к счастью всё обошлось, хотя Макс очень волновался по поводу возможных экстремальных ситуаций:
– Я даже представить себе не могу, вдруг что-нибудь с кем-нибудь из нас случиться? Пусть даже ногу кто-либо подвернёт. Это на себе его тащить, а это много километров, причём человеку нельзя дать замёрзнуть, иначе он погибнет. А ведь здесь ни одной живой души нет, и сотовый здесь не берёт. Вот что тогда делать?
Но все плохие мысли на природе отступают, когда ты видишь то, чего в обычных городских условиях никогда не встретишь.
На последнем биваке стали разводить костёр. Искали дрова, которых там не было, но всё же мы кой-чего наскребли. После стали подниматься по одним валунам наверх, я хватался носками за камни, и от этого у меня спадали нижние штаны. Я их поправлял, и продолжал дальше забираться наверх. К сожалению, прошлой ночью я обнаружил ещё один неприятный факт, мешающий в полной мере насладиться видами природы (говорить или нет? Скажу) – у меня оказался геморрой, мать его. Не сильный, но приятного мало, так что я иногда его ощущал, но это было не так уж и смертельно, по сравнению со жгучим желанием забраться наверх и оставить запись в тетрадке, посмотреть на космический глаз... Но глаза смотрели наверх, и видели, что до вершины ещё очень далеко.
– Я недоумевал, – говорил после Лёха, – почему душа так рвётся наверх, а тело никак не слушается? Лишь после я понял, что всему виною рюкзак, который я по глупости потащил наверх.
Лёха сбросил рюкзак, и мы рванули по камням наверх, намереваясь покорить таки Пидан и вернуться домой со шкурой тигра. Надо сказать, что вперёд нас вели не только конечные цели, но и следы тех, кто уже успел побывать на Пидане этой зимой (точнее, зимой 2003-2004 года). Но мы тоже были не лыком шиты, и поднялись даже выше тех, кто оставил эти следы. К тому времени на мои носки-рукавицы уже было тошно смотреть, потому что они превратились в сосульки. Макс тоже пострадал от зимних условий – у него разошёлся замок на одном из сапог, и поэтому этот самый сапог решили перевязать белым шарфом.
Взглянув наверх, а потом на часы, Лёха сказал:
– Пацаны, давайте назад вернёмся. Времени мало, Пидан нам сегодня не покорить.
И пришлось нам вернуться. Вот про то, как мы возвращались до подножья, я расскажу подробнее, потому что это мне запомнилось больше всего: камни и валуны, в коих недостатка не было (их ещё называли «тропой троллей»), покрытые снегом, представляли собой действительно громадную природную лестницу, вид на которую сверху был особо прекрасен.
Светило солнце, мы стояли на полпути к вершине, смотрели на всё это великолепие, и кричали на всю тайгу, благо, кроме нас, там никого не было. И был величественен лес, и была прекрасна тропа троллей, накидавших в незапамятные времена столько камней.
Так вот по этим камням мы и прыгали вниз. Я вначале отстал, потому что спускаться со спущенными штанами было тяжелее, чем подниматься. Как сейчас помню – ты летишь с камня на камень, падаешь плашмя, и думаешь, что летом спускаться невозможно будет, к тому же снег сглаживает все неровности и острые выступы, но одновременно скрывает расщелины, коих в камнях превеликое множество. Помнится, перешагивал я с одного валуна на другой, одновременно поправляя штаны. И чуть не свалился вниз, адреналин и экстрим оно, конечно, хорошо, и о плохом тогда я и не думал, но теперь мне немного не по себе от того, тем более что таких ситуаций, когда я мог свалиться куда подальше, было много.
Дошли до рюкзака, потом до последнего бивака, и там подкрепились как следует. Никогда не забуду своих замерзающих рук, костра, на котором мы грели консервы с тушёнкой, которая замерзала почти мгновенно. Но более всего я не забуду обжигающей кружки с чаем, сладким и невообразимо вкусным. Такого чая у себя на кухне не попьёшь – глоток, и по твоему почти окоченевшему телу разливается обжигающее тепло. Руки то стынут, то разогреваются от кружки, во рту сладкий вкус чая, а вокруг природа.
Назад решили идти более быстрым темпом. Максим и Лёха бодрой походкой шли впереди, иногда отдаляясь от меня на расстояние до ста метров, но я старался не отставать. Мы бежали, так как промедление было смерти подобно. После того, как лесная дорога закончилась, можно было идти ещё быстрее, что мы и сделали – очень быстрым шагом мы наворачивали километры пути. И вот впереди показалась деревня... Алексей взглянул на часы, и удивился.
– Что-то мы слишком быстро дошли. До электрички ещё Бог знает сколько, а мы уже здесь. С такими темпами мы могли и до вершины добраться.
Мы опередили график, как выяснилось, на два с половиной часа, покрыв обратную дорогу за полтора часа вместо четырёх. Усталости пока не ощущалось, поэтому решили близ бивачка взять молока, и выпить его.
Сначала оно было тёплым, и мы его пили из горла, но потом зима взяла своё, и молоко стало катастрофически быстро замерзать. На счастье близ бивака кто-то оставил запас дров, и мы разожгли костёр на котором стали греть пластмассовую бутылку. Нагрели молоко, выпили его, поговорили, а потом настала пора идти на электричку.
Перрон был низким, поэтому подъехавшая электричка казалась высокой. Вот она остановилась, двери открылись, и... И прямо в дверях стоит контра с улыбающейся мор... с улыбающимся лицом, говорящим сакраментальную фразу «а где же ваши билетики?», но на этом километре кассы не было, и оштрафовать она нас не могла, поэтому мы просто взяли билеты. Двери закрылись, а я не успел залезть в тамбур, и меня прищемило, точнее, не меня, а мою куртку. Хотели меня оторвать от двери, но слишком уж сильно прищемило.
– Может на следующей остановке двери откроются?
– Нет, – отвечала контра, – На следующей остановке открываются двери напротив.
– Вот блин.
Тогда Лёха и Макс вдвоём стали раздвигать двери и меня от них отрывать. Оторвали.
... И вошли трое горцев в вагон, и обратились на них взоры всех присутствовавших там людей, которые не поверили своим глазам. Заснеженные горцы прошли по вагону, у одного из них был расстёгнут сапог, у второго шарфом перевязана рука, а третий нёс рюкзак.
Я сел близ студентов, рядом на скамейке была девушка. И ничего я не мог понять, так как уж слишком удивлённо на меня смотрели люди. Потом меня позвал Лёха, и мы пошли дальше, искать свободные места. Нашли и расположились, вытянули ноги и стали отдыхать после похода.
– Классно сходили!
– Ничего, ещё летом сходим, тоже классно будет. С ночёвкой сходим, вообще повеселимся на славу.
– Обязательно.
– А ты, – обратились ко мне, – прошёл сегодня своё боевое крещение. Поздравляем!
– Спасибо. Мне понравилось, хоть отдохнул от обыденной жизни. Надо бы почаще так в походы ходить.
– Нас впереди ещё многое ждёт, ты ещё и не такое увидишь.
Мои спутники вышли на Угольной, а я поехал дальше. Всё тело ломило от усталости, и это был самый настоящий кайф. Усталость после похода, штука хорошая, именно она и расслабляет.
Назавтра мне надо было идти в институт, но даже этот факт не портил мне впечатлений от похода, природа имеет свойство лечить душу, это я понял.