I

Старшая школа Святого Патрика ничем не отличалась от других подобных школ. Там были такие же ученики, такие же учителя и такие же взаимоотношения между ними. Конечно, в эту школу ходили лишь самые богатые дети Чикаго, потому как заведение считалось дорогим и престижным. Но, ради порядка, скажем, что богатый человек не значит умный, не значит лучший, не значит красивый. Несмотря на всё, что нам показывают в фильмах, настоящие учащиеся были в большинстве своём жирными, неумными кусками мяса, с трудом передвигавшимися по зданию школы. Многим из них учёба давалась с трудом, и они лишь попросту сидели на уроках, даже не пытаясь что-то понять. Были среди них и те, кто учился хорошо, но просто знать и размышлять, используя знания — две разные вещи. Поэтому наши студенты всегда будут умнее американских.

Бесспорно, все из них умели держать себя в обществе, знали правила этикета, играли на музыкальных инструментах. Но даже в нашем простом музыкальном училище можно найти такого, кто всё равно лучше них сыграет на простом пианино что-то из Баха, чем все эти американцы (на рояле за сто тысяч долларов) вместе взятые.

Но, хватит прелюдий, давайте лучше познакомимся с некоторыми из этих молодых людей. Итак, вот наступил новый учебный семестр, и в школу спешат такие личности, как Боб Гелдоф — сын главы концерна по производству автомашин, Джейн Смит — дочь семьи аристократов, чья история начинается задолго до основания Америки, Вероника и Ребекка Полански — сёстры-близнецы, отпрыски здешнего мэра, Роберта Полански. Много, много ещё достойных по всеобщему мнению учеников спешат в старшую школу.

Среди них есть и те, чей доход не превышает двух миллионов в год. Вот как раз из таких была эта парочка — Роджер и Виктория. Они дружили ещё с младшей школы.

— Родж, а что у нас будет из предметов в новом семестре?

— Даже не знаю. Опять, наверное, будем продолжать учить эту литературу, юридическое право…

— Всё будет как обычно? Но хорошо, что хоть лето мы провели замечательно.

— Да, это было классно.

Вот так они разговаривали на пути в школу (добирались пешком не из-за отсутствия машины, а, скорее, из-за того, что путь из их домов до школы был недалёкий, да и пообщаться было можно). А в это время Фил Смит приставал к одной из школьниц. Да, дорогой читатель, и в этой школе не обходилось без интриг и сложных взаимоотношений между полами. Здесь ревновали, дрались, добивались всеми усилиями внимания, хотя, как мне кажется, именно в этом месте всё это было каким-то…

А пока наш путь идёт в актовый зал, там, в начале каждого семестра директор школы — Пол Андерсон любил толкать речь перед учащимися. Надо сказать, это всем уже порядком надоело, но противоречить никто не пытался.

— Дорогие ученики, — вещал директор, — Я надеюсь, что этот учебный семестр принесёт вам ещё больше пользы, вы узнаете много нового… — ну и всё в таком же духе. Среди всех лиц, присутствовавших в зале, можно было заметить нового человека. Он выделялся из-за того, что был не в форме школы Святого Патрика, а в какой-то синеватой одежде, тоже, по-видимому, форме, только далеко не школьной. Ещё было странным то, что он был в чёрных очках, и не постеснялся их не снять. На него скорее, а не на директора, смотрели ученики.

После этой речи, которая длилась немногим более получаса, школьники разошлись по аудиториям. А «странный» незнакомец последовал в кабинет директора. Директору было немного не по себе. Этого парня направило сюда само ФБР, а это значило, что на него не должно производиться никакого давления.

— Как я понимаю, ты работаешь в ФБР.

— Да.

— Но ведь твой возраст…

— Это не имеет никакого значения. Вы просмотрели моё дело?

Любому другому ученику дорого бы обошлись эти слова, но связываться с ФБР директору не хотелось. Никому не хотелось. Потому что не важно, сколько у тебя денег, не важно, какие у тебя связи, всё это не важно для ФБР.

— Конечно. Впечатляет.

— Ничего там особенного нет.

Директор решил промолчать. Он встал, обошёл вокруг стола и задал вопрос:

— В каком классе вы бы хотели учиться?

— Это не имеет никакого значения.

«Они что там, в ФБР, все так разговаривают?», — подумал директор, а вслух сказал:

— Тогда направим вас в группу 079. У них сейчас занятия на втором этаже.

— Спасибо. Мне можно идти?

— Да.

Директора совсем поразили манеры подопечного ФБР, потому как тот даже и не подумал добавлять к своим словам почтительное «сэр» и не снял тёмные очки.

Дверь закрылась, и директор чертыхнулся.

— Вот уж послали к нам… ученичка. Ну что же, мистер Диллан Клайд, посмотрим, на что вы способны.

II

Дверь в аудиторию приоткрылась, и в неё вошёл Диллан. Но вошёл он так, что никто даже и не заметил, видно, в ФБР их этому научили отлично. В это время на задних сиденьях Роджер и Виктория, вместо того, чтобы слушать учителя, целовались. Благо тот стоял лицом к доске и что-то писал. Диллан осмотрел помещение, потом немного осмотрел общую массу учеников и закрыл глаза.

Роджер был прав, этот семестр был ничуть не лучше предыдущего — всё та же нудная учёба, почти ничего нового. Был, правда, приятный момент — впервые за всё время их обучения в старшей школе был объявлен конкурс «Королева красоты», но до него было ещё далеко. Хотя даже не знаю, зачем его решили провести, потому что даже худые девушки здесь были редкостью, не говоря уж о красивых.

Впрочем, в этом семестре было кое-что новое. Это появление Диллана Клайда. Его сразу же невзлюбили ученики и учителя, так как он был единственным, кто не подчинялся общим правилам. Но ученики вначале ещё относились к нему нормально, так как он и в контакты с ними старался не вступать, всегда был у себя на уме. Просто однажды он поставил на место одного из одноклассников, да так, что у того внутри всё вскипело от злости.

Произошло это на уроке, и это была та причина, из-за которой его не любили учителя. Диллан временами вообще на уроках молчал, но стоило высказать то, с чем он не согласен, так его даже словом учителя нельзя было остановить.

На уроке литературы проходили кое-что из русских произведений. Даже не знаю, как оказалась в их программе такая вещь, как «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова. Как они её умудрились прочитать, тоже непонятно, но факт остаётся фактом.

Так вот, учитель Вайн задал вопрос:

— Итак, класс, как вы думаете, что хотел сказать этим произведением Некрасов, и как можно ответить на вопрос, заданный в названии книги?

Руку поднял Боб Гелдоф.

— Боб, что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, что Некрасов хотел сказать, что в России всем живётся очень плохо, и так будет всегда. Что всё там устроено неправильно, и русские всегда будут мучиться.

— Возможно и так. Кто-нибудь хочет дополнить?

Не поднимая руки, Диллан сказал:

— Чушь собачья.

Все взгляды устремились на него.

— Что-что? — спросил Вайн.

— Чушь, говорю, это всё.

— Что вы имеете в виду?

— Ответ Гелдофа.

— И вы можете доказать почему всё, что сказал Боб, неправильно?

— Конечно. Я думаю, что большинство американцев просто не в состоянии своим складом ума понять то, что написал Некрасов. Вы хоть в России были?

Все в классе стали переглядываться. Стало ясно, что никто там не был.

— А я был, — продолжал Клайд, — И всё, что нам твердят про Россию с экранов телевизоров чушь и неправда. Один русский стоит вас всех вместе взятых.

— Это возмутительно! — сверкнул глазами учитель литературы, — Как вы можете нас так низко ставить?

— А просто так на самом деле и есть. Средний русский во много раз умнее американца, духовно богаче и образованнее. А то, что они плохо живут — это судьба у них такая. Про это и хотел сказать нам Некрасов.

И все замолчали. Возразить-то ума не хватало, зато злобы прибавилось. Только Роджер с Викторией сообразили, что Диллан далеко не так прост, как кажется.

После уроков Диллана окружила кучка его одноклассников во главе с Бобом Гелдофом.

— Эй, ты проблем хочешь? Хочешь я тебе морду набью? — Вопрошал толстый Гелдоф.

Диллан спокойно опустил глаза на Боба (он был в чёрных очках, разумеется).

— У тебя есть какие-то проблемы?

— Ты слишком свой язык распустил, за это надо отвечать.

— Знаешь, мне то же сказал один негр, который был авторитетом в одной из бедных школ Чикаго. Там я учился, когда ещё не работал в ФБР.

От этих слов все немного поёжились.

— Мне пришлось доказывать правоту кулаками, хотя меня просто могли прирезать в подворотне, и никто бы не узнал, кто это сделал. Но после того как мы оба сломали друг другу рёбра и попали в больницу, всем стало ясно, что я был прав.

— А мне-то что до того? Пойдём сейчас за школу, там и посмотрим насколько ты прав.

— Сейчас другие времена, — Сказал Диллан и внезапно достал из кобуры пушку, которую до сих пор никто не замечал. Он быстро взвёл курок и приставил пистолет ко лбу Гелдофа. — Сейчас я могу продырявить тебе бошку и спокойно уйти в другую школу. И ничего мне за это не будет, а твоим родителям скажут, что я не работаю в ФБР, и никогда не учился в этой школе, что меня не существует. Так что подумай над этим, а то в следующий раз я нажму на курок.

С этими словами он жестом освободил себе дорогу и оставил потрясённых одноклассников в шоке.

III

Вот так и проходила учёба. Конечно, после этого случая, о котором вскоре узнала вся школа, Клайда лишний раз старались не тревожить. О нём знали немного, известно было лишь то, что он работает в ФБР, причём почему, тоже никто не знал, кроме, наверное, самого Диллана и начальника ФБР. Догадывались, что у него роман с одной из сотрудниц бюро (которая была лет на семь старше Клайда), так как та часто приезжала за ним на служебной машине, их и в городе часто видели вместе. И всё. Никто не знал даже его адреса и телефона, но все были уверены в том, что он про них всё знает.

Оставим в покое Диллана. Давайте лучше посмотрим, что делает Роджер. Он сейчас сидит в кафе и ждёт Викторию, попивая кока-колу и смотря в окно. Негромко играет музыка, и ему не хватает только женского присутствия, которое, впрочем, незамедлительно появилось: пришла Виктория.

— Привет.

— Привет, что будешь есть?

— Давай закажем колу, мороженого и потом пойдём в парк.

— Согласен.

Поев, они направились в сторону одного из немногих зелёных островков, которые ещё иногда попадаются среди каменных джунглей огромных городов. В парке они сели на скамейку, Роджер обнял Вики и попытался расслабиться. Он всегда будет любить её, чтобы ни случилось. Только ей он полностью доверял и рассказывал всё что думает, и она отвечала ему взаимностью. Он посмотрел на Вики и подумал, как хорошо, что она существует, что она рядом.

А директор Андерсон в это время просматривал текущую успеваемость учеников. И делал про себя отметки. Его ничуть не тревожило то, что Боб Гелдоф уже второй год учится «на нижнем пределе», и, похоже, не собирается поднимать свой уровень выше. Директор смотрел сквозь пальцы на успеваемость Маргарет Колин, так как знал, что больше из неё выжать нельзя. Он ничуть не удивился, что успеваемость Роджера и Виктории абсолютно одинаковая, и что средний бал успеваемости всех учащихся остался почти на уровне прошлого года. А удивился он тому, что так не полюбившийся ему Диллан Клайд оказался самым успевающим учеником. Этого директор никак не мог понять. Ни он сам, ни учителя, ни ученики никогда не видели его в библиотеке, не видели его читающим книги, зато часто видели в городе, где он разъезжал на служебной машине вместе со своей напарницей.

«Ну, предположим, что он умный малый», — рассуждал в уме директор, — «Но как может тот, кто всегда конфликтует с учителями, несмотря на это иметь столь хорошие оценки? Неужели учителя ФБР боятся?»

Директор решил лично побеседовать с кое-кем из преподавателей. Но и это ему ничего не дало, так как он слышал один и тот же ответ: «Ну и что, что мы с ним конфликтуем. Парень-то он умный».

«Ну ладно», — решил в конце концов директор,- «Чёрт с ним. Пусть учится, как хочет».

И невдомёк было ему, что у Диллана уже и дети есть, только ни он, ни его жена с ними не сидят, так как работа в ФБР — штука ответственная. Но денег им хватало, и они наняли людей, чтобы те с ними возились.

Приближалось время для конкурса красоты. Набралось около десяти девушек (хотя, скорее наскреблось, чем набралось), и четверо из них сидели в актовом зале и сплетничали.

Среди них была Маргарет Колин — зеленоглазая блондинка с огромным чувством гордости. Она терпеть не могла учиться и давно бы уже сбежала из дому, если бы не привыкла жить в роскоши. Была там и Сьюзан Роквелл, неплохая внешне девушка, довольно скромная. Только она была ужасно молчаливой, поэтому даже преподаватели её никогда ни о чём не спрашивали. Дина Приспи была негритянкой, но для школы не имел значения цвет кожи, если твои родители очень богаты. Но природа одарила её миловидностью и недостатка в поклонниках она не испытывала. Четвёртую девушку звали Николь Райт. Она решила участвовать в конкурсе, надеясь, в основном, на свои красивые длинные ноги.

Все четверо обсуждали парней. И тот, кто бы заглянул сюда, мог бы услышать:

— Боб, да это свинья жирная.

— А что вы думаете насчёт Билли Сквайра из соседнего класса?

— Да, ничего парень. Только слишком курит много.

— А мне Диллан Клайд понравился. Только он нас всех в грош не ставит.

— Это точно; у него там, в ФБР, подруга есть.

— Вот Роджер тоже ничего.

— Почему, как только хороший парень, так он уже занят, а как ничтожество какое-нибудь, так всегда тут как тут?

Так они и разговаривали, пока их оттуда не выгнали. А потом им надо было идти по домам, готовиться к конкурсу красоты, делать всякие там пластические операции, посещать салоны красоты, солнечные ванны принимать, наводить марафет, в общем. До заветного дня оставалось всего ничего — два дня. К нему готовились не только участницы, но и зрители, ведь после торжества будет вечеринка. Там будет весело, да ещё с королевой можно будет потанцевать, а это престижно.

Роджеру на конкурс было как-то наплевать, у него-то уже была своя королева — Виктория (странное совпадение, не так ли? Королева Виктория…) и ему не нужна была никакая другая. Они оба просто хотели повеселиться на вечеринке, ведь там будет весело. А Диллан вообще пропал, он уже неделю как не появлялся, директор уже хотел позвонить в ФБР, спросить, что с ним, как ему сами оттуда позвонили.

Оказалось, что Клайд попал в больницу с огнестрельным ранением, но жизни Диллана это не угрожало. Но ещё неделю ему придётся провести в больнице. Вот такая штука — работа в ФБР, Клайд преследовал какого-то преступника, а тот, видимо решив, что ему уже терять нечего, остановился и выстрелил из пистолета. Лишь мгновенная реакция и неточность бандита спасли Клайда, тот отскочил, и пуля не попала в жизненно важные органы. Но сам Диллан решил с преступником не церемониться и выстрелил тому в голову.

Боб Гелдоф заказал себе белый смокинг, Пери Пирс — костюм-тройку, Вероника Полански купила роскошное красное платье, которое ей подходило как рога свинье. Фил Смит решил пойти на вечеринку в обычной форме, так как он давно уже усвоил, что скорее станет президентом США, чем будет иметь успех у девушек. «Дай мне жить», напевал он песенку и смотрел, как директор с озабоченным видом быстрым шагом продвигается по коридору.

«Какой деловой», — подумал Фил, — «И ведь никогда не снимет с себя эту маску озабоченности».

И он был прав: директор всегда ходил по школе с таким озабоченным и тревожным видом, что все только за это его боялись остановить и даже спросить о чём-либо. Но сегодня директор был действительно озабочен, и не столько ранением Диллана, сколько тем, что приезжает комиссия. И та уж точно оценит всех учащихся так, как они того заслуживают.

«Дать им на лапу что ли», — придумывал на ходу директор, — «Или всё обойдётся?»

Но всё обошлось. Комиссия, конечно, немного разочаровалась, потому как самого лучшего ученика увидеть им не удалось («Представляю, что бы с ними стало» — думал по этому поводу директор), но в целом им всё показалось удовлетворительным (т. е. на троечку).

IV

Всю ночь перед конкурсом красоты наилучшие хирурги трудились над телами тех десяти счастливиц, коим предстояло побороться за звание «Королева красоты». Хотя я бы немного его изменил: «Королева удачной пластической операции». Что только врачи над ними не вытворяли! Растягивали и без того гладкую кожу, откачивали литрами жир, и литрами же заливали силикон. Делали пересадку волос и отбеливание зубов, изменяли форму улыбки и цвет глаз. Вправляли кости, да и мозги тоже. Только вот последнее у них навряд ли получилось.

Там не менее деньги хирургам заплатили не напрасно: те сделали из них настоящее произведение американского искусства. И плевать, что весь этот марафет уже через год может рассыпаться, в данный момент девушки не могли на себя налюбоваться.

Актовый зал был забит до предела, ведь всем не терпелось увидеть результаты напряжённой ночной смены хирургов. Ведущим был Билли Парк, он неплохо владел ораторским искусством, и лучшей кандидатуры просто нельзя было найти.

— Леди и джентльмены! Я рад вас приветствовать сегодня на нашем замечательном конкурсе красоты! — улыбаясь, возглашал Билли. — Среди десяти наикрасивейших претенденток нам предстоит выбрать одну, самую достойную, чтобы наградить её короной. А теперь, представляем вам участниц!!! Аплодисменты!!!

Под шквал аплодисментов участницы стали выходить одна за другой. Это вызывало гул и возгласы удивления у большинства, и только смех у Роджера, который, обнимая Викторию, высказывал ей своё мнение о каждой. Перед конкурсом он предлагал Виктории выставить свою кандидатуру, но она отказалась.

— Дина Приспи, — выкрикивал Билли имя очередной красотки. — Прошу любить и жаловать!

И вот все десять участниц стоят на сцене. Почти у всех десяти силиконовые груди шестого размера; габариты, приближающиеся к 90×60×90 и голивудская улыбка. Слава Богу, что хоть хватило у них мозгов не стать поголовно блондинками. Но всем их новое обличие понравилось, и поэтому защёлкали фотоаппараты и засверкали вспышки. Вскоре, весть об этом событии попадёт и в газеты (к великой радости директора).

Конкурс начался: под яркий свет прожекторов участницы показывали всё своё очарование и шарм, остроту ума и находчивость. Их изворотливость радовала зрителей, в каждой из них чувствовалось стремление к победе. И, похоже, действительно было неизвестно, кто же станет королевой. Видно, жюри было настолько богато, что даже взятки брать не захотело.

И чем ближе к финалу, тем чаще бились сердца у тех, кто присутствовал в актовом зале (за исключением Роджера, ему на всё это было наплевать).

Не стоит описывать весь ход конкурса, так как не по итогам заданий, а по личной симпатии жюри выбирало победительницу. В жюри входил директор, его зам, кое-кто из других школ и пара ведущих с телевидения. Перед оглашением результатов Билли спел всем какую-то незамысловатую песенку под гитару (в это время жюри усиленно совещалось), пару слов сказал Пирс Медли — звезда чикагского телевидения, и вот на сцене появился Пол Андерсон. Директор осмотрел зал и сказал:

— Итак, пришло время объявить результаты сегодняшнего события, конкурса красоты. Все участницы сегодня были великолепны, и порой нам казалось, что невозможно среди них выбрать какую-то одну. Но, всё же, посовещавшись, жюри решило наградить званием «Королева красоты» девушку по имени…

Здесь директор выждал паузу (у тех несчастных десяти девушек пульс участился до предела, в зале стало чрезвычайно тихо).

— Маргарет Колин, — выдохнул директор.

Маргарет буквально вылетела из-за кулис. Она вся аж светилась от счастья, зал взорвался аплодисментами. На сцену летел серпантин, конфетти, лицо «королевы» освещали прожектора. Директор торжественно, под звуки барабанной дроби, надел на неё корону.

— Я бы ей дал звание «королева свалки», — в очередной раз пошутил Роджер. Виктория лишь молча улыбалась.

Уже и не припомню, благодарили ли спонсоров, помню лишь, что Билли Парк позвал всех остальных участниц на сцену и назвал их всех принцессами, которым вскоре предстоит стать королевами, поблагодарил всех зрителей и пригласил всех на вечеринку.

Дёрнув дозу кокаина для бодрости, некоторые парни стали лихо отплясывать рок-н-ролл, кто-то немного принял на грудь пивка, но им и этого хватило, чтобы опрокинуть пару столов. Одним словом, вечеринка удалась на славу, все веселились до упаду, даже учителя. Директор принял на удивление мудрое решение: пригнал к школе несколько автобусов — ведь не вести же пьяным вдрызг ученикам свои машины.

Было слышно, как Пери Пирс орал: «Королева Маргарет, можно я с тобой потанцую?», но новоиспечённая королева лишь поморщилась и стала танцевать с самым трезвым из всех, а это был директор Андерсон.

— А они хорошая пара, — смеясь, сказал Виктории Роджер, и увлёк её в танце.

Музыка играла и играла, но постепенно все стали расходиться по домам, пьяные вдрызг. Лишь один школьник остался в школе, но кто это был, я даже не знаю. Он ещё половину ночи колбасился под музыку в актовом зале, но довольно тихо, так что сторожа не возникали, часа в четыре ночи он вырубился и проспал так до полудня.

V

На следующий день большинство местных газет, освещавших это событие, упустили довольно важную деталь: далеко не всем оно понравилось, и было проведено далеко не на самом высшем уровне. Но в целом можно сказать, что почти все кто там присутствовал, повеселились на славу. Кстати, директора Андерсена опять можно похвалить за дальновидность: на следующий день все занятия в школе были отменены, и не зря — у школьников наблюдалось сильное похмелье (прям как у нас после бурной встречи Нового Года).

Итак, близился конец семестра. Учиться никому не хотелось, и всех учёба клинила до нельзя. За исключением, пожалуй, нескольких особо одарённых. Роджер всё чаще стал заходить к Виктории, чтобы вместе попытаться не попасть впросак перед экзаменами, но что-то никакие науки не шли им в голову, да и как можно учиться, когда на улице такая отличная погода?

В коридоре школы никого не было. Роджер направлялся в одну из аудиторий, Виктория куда-то отлучилась, и он просто шёл, насвистывая нехитрый мотивчик. Вдруг он увидел, что впереди стоит возбуждённая, но вместе с тем ошарашенная и подавленная толпа. Он ускорил шаг. Тут его увидел один из толпы, и посмотрел на него так, что Роджер сразу почувствовал что-то неладное. Затем его заметили и остальные, и сразу расступились, пропуская его. Роджер увидел, что на полу кто-то лежит, подойдя ещё ближе, он узнал Викторию…

— Вики! — бросился к ней Роджер, — Что с тобой?!! — Но она не отвечала, и только тут Роджер разглядел пулевое ранение. И тут он понял, что её больше нет.

Через мгновение появились врачи и полиция, и стали осматривать труп. Скорее место убийства очистили от людей, и стали проводить различные экспертизы. С Роджером пытался разобраться психолог, так как тот совсем впал в кому.

— Вы видели кого-нибудь рядом с ней, когда она была ещё жива? — спрашивали всех полицейские, но все лишь указывали на Роджера. Но тот, судя по его состоянию, ещё долго не сможет разговаривать, да и вообще у него было алиби.

Начальнику 17 отделения полиции, которое находилось в том же районе, что и школа Святого Патрика, доложили о случившимся немедленно. Тот немного удивился, так как нечасто в таких богатых районах происходят убийства. Другое дело — чёрные и бедные районы, там это сплошь да рядом, но здесь…

— Так, Дэвид, — говорил начальник своему помощнику, — Нам надо постараться как можно быстрее раскопать это дело, слишком уж много больших шишек учатся в этой школе. Скажи следователю, что убийцей мог быть только кто-нибудь из своих, так как школа неплохо охраняется. И чтобы никаких подробностей прессе!

Внезапно на столе у начальника зазвонил телефон.

— Начальник 17 отделения слушает, — оказалось, звонят из ФБР.

— Слушай, Джон, я слышал у вас там недоразумение в школе, — «Ни хрена себе недоразумение», — подумал начальник, — так вот полностью проинформируйте Диллана Клайда обо всём, что раскопаете.

— Да без проблем, пусть заходит прямо к нам.

— Ну, вот и договорились.

Джон Харди отлично знал Диллана, потому как был знаком с его отцом и, так же как и он, считал, что Диллан прирождённый работник ФБР, собственно, поэтому Диллан и начал работать в ФБР раньше срока, так как нынешний начальник ФБР был другом папаши Клайда.

Тем временем Клайд уже был вне пределов уже успевшей надоесть ему больницы. Он прямиком оттуда направился к себе домой, к жене. Чем он там с супругой занимался мы детально описывать не будем, скажем лишь, что после этого дела ему ничто не могло испортить настроение, даже то, что он должен был прийти в семнадцатый участок и узнать что выяснили местные эксперты по поводу одного дела (что это за дело он не узнал, по телефону об этом предпочли не говорить).

Дверь в кабинет Джона Харди открылась, и Диллан спросил: «Войти можно?», на что начальник ему улыбнулся и сказал:

— Проходи, садись.

Впрочем, улыбка тут же слетела с губ Джона, и он стал вводить Клайда в курс дела.

— Значит так, Диллан, у нас тут серьёзные неприятности. В твоей школе убита девушка, и нам поручили найти того, кто это сделал. Но ведь ты понимаешь, что под словом «нам» я подразумеваю «тебе», так как именно этого и хочет твой босс.

Хорошо, что босс Диллана не умел читать мысли на расстоянии, иначе бы он был немного удивлён, узнав, какой богатый запас матерных слов и ругательств обрушивал на него в это время Диллан.

— Что вы раскопали? И кто убит?

— Ах, да. Тебе ещё не сказали. Убита Виктория Роджерс. Умерла от огнестрельного ранения в область сердца, стреляли из пистолета с глушителем, потому что никто ничего не слышал, но есть кое-что странное.

— Что?

— Пуля прошла сквозь тело насквозь, но её не нашли. А теперь подумай: это какое же должно быть оружие?

— Вот это мне и предстоит выяснить. Есть подозреваемые?

— Да тут тоже полная неразбериха, никто ничего не видел; друг этой девушки впал в кому и не известно когда из неё выйдет, парень пережил шок, нервишки сдали.

— Ну, он, извини меня, не видел столько трупов как ты, и у него не брали в заложницы жену, как у тебя.

— Ладно, прости мне мой чёрный юмор.

— Я поговорю с экспертами, постараюсь разобраться.

— Ты сможешь, тебе не впервой. Уверен, что уже через пару недель ты найдёшь убийцу.

— Всё может быть. Ну ладно, пока. Грызи свои пончики.

Диллан прибыл в школу с набором инструментов и стал подробно осматривать место убийства (трупом девушки он решил заняться позже), посмотрел на стены, вроде ничего. На полу тоже ничего особенного (по совету начальника, прибывшие копы ничего до прибытия Клайда на месте происшествия не меняли), никаких следов борьбы.

— Кто же убийца? — думал Клайд. — И какой здесь мотив?

VI

В больнице на больничной койке лежал Роджер. Рядом с ним сидели его родители и держали больного за руки, но он ничего этого не знал, так как его окружала пустота. Никаких мыслей, никаких видений, никаких чувств. Просто пустота. Иногда к нему забегал кто-то из учащихся школы, посмотреть, сказать пару ободряющих слов, все глубоко переживали по поводу случившегося.

Пока было не ясно, когда будут хоронить Викторию, и стоит ли ждать, пока очнётся Роджер. Вся школа впала в траур.

Лишь Диллан ходил по школе с сугубо профессиональным видом: всё вынюхивал, всех опрашивал, всюду совал свой нос. Ходил он без чёрных очков и от его пронзительного взгляда все только поёживались, думали, что он каждого подозревает в убийстве, и поэтому стали его сторониться ещё сильнее.

Но дело не шибко продвигалось, пока, наконец, Клайд не изучил подробнее тело убитой.

— Слушай, Дик, — говорил он специалисту по трупам, — Обрати внимание на форму ранения, и на траекторию пули в теле жертвы.

— Да, траектория интересная, но это может быть из-за того, что тело деформировалось когда его везли… 

— Что-то?

Дик понял, что сболтнул лишнее, но молчать уже было просто бесполезно.

— Да вот ребята её уронили, когда выносили из машины. Сильно уронили, теперь у неё сломаны некоторые рёбра, есть ещё некоторые повреждения.

— Мать вашу, так вы мне все следы запутаете.

Дику оставалось только виновато молчать, что он с успехом и сделал.

Весть о случившемся попала в газеты, но без подробностей, и без особой шумихи, так что можно считать, что ущерб имиджу школы не был нанесён. Директор Андерсен думал, в основном, только об имидже, хотя и убитую Викторию ему тоже было жалко. И он также даже не подозревал, кто же мог совершить это ужасное преступление.

Прошла неделя. Роджер очнулся от комы, но жизнь стала ему не в радость. Он решил, по совету психологов, хотя бы на время уехать из города, что он и сделал. В солнечном штате Калифорния ему представилась возможность начать жить заново, но забыть Викторию он не мог. Роджер поступил в новую школу, снял квартиру и стал жить один.

Ночами ему снились кошмары, снилась Вики, зовущая его к себе на помощь. И тогда чувство беспомощности захватывало Роджера. Он просыпался и до утра не мог сомкнуть глаз. Но со временем ему стало лучше, он оклемался.

А тем временем Клайд составил список оружия, которое есть у всех сотрудников и учащихся в школе Святого Патрика, ещё раз прокрутил в голове всё, что узнал и выяснил, что оружие-то было всё же без глушителя, просто звук, которое оно производило при выстреле совсем не похож на обычный. Видимо, из-за какой-то деформации ствола. Оказалось, что этот особый звук слышало где-то восемь человек. Тогда Диллан решил ещё раз осмотреть то злосчастное место, где убили Викторию. Всё чисто, на стенах ни царапины. И тут Клайд вспомнил, что траектория пули в теле убитой была какой-то странной.

— А может это вовсе не деформация тела, — подумал он, — а всё так и было?

Он поднял глаза вверх и увидел вентиляционную шахту. Та не вызывала никаких подозрений, но Диллан не поленился, принёс стремянку и снял крышку с вентиляционной шахты.

— О, мать вашу, а вот и то, что мы ищем. — В глубине шахты виднелась застрявшая пуля.

После этого найти убийцу оказалось совсем просто, и вскоре Клайд докладывал начальнику о проделанной работе.

— Молодец, дружище, — похвалил его босс, — Со временем ты займёшь моё место.

Ещё перед тем, как о результатах расследования Диллана узнала общественность, когда он ещё только-только получил доказательства, его спросил Пери Пирс:

— Эй, Клайд, а ты уже убийцу нашёл?

— ДА, только что.

— И кто же это?

В ответ Диллан взял из рук Пери маленький магнитофон, вставил туда кассету, нажал на кнопку и пошёл дальше. Пери Пирс посмотрел ему вслед, из магнитофона раздались щелчки, потом зазвучала музыка вместе с голосом, который начал петь…

She keeps Moet et Chandon
In her pretty cabinet
'Let them eat cake' she says
Just like Marie Antoinette
A built-in remedy
For Kruschev and Kennedy
At anytime an invitation
You can’t decline
Caviar and cigarettes
Well versed in etiquette
Extraordinarily nice 

She’s a Killer Queen
Gunpowder, gelatine
Dynamite with a laser beam
Guaranteed to blow your mind
Anytime
Recommended at the price
Insatiable an appetite
Wanna try?

To avoid complications
She never kept the same address
In conversation
She spoke just like a baroness
Met a man from China
Went down to Geisha Minah
Then again incidentally
If you’re that way inclined
Perfume came naturally from Paris
For cars she couldn’t care less
Fastidious and precise

She’s a Killer Queen
Gunpowder, gelatine
Dynamite with a laser beam
Guaranteed to blow your mind
Anytime
Recommended at the price
Insatiable an appetite
Wanna try?

Drop of a hat she’s as willing as
Playful as a pussy cat
Then momentarily out of action
Temporarily out of gas
To absolutely drive you wild, wild.
She’s all out to get you

Recommended at the price
Insatiable an appetite
Wanna try?
You wanna try…

THE END

Песня называется «Killer Queen», взята с альбома Queen «Sheer Heart Attack», автор Freddie Mercury.

Информация об альбоме:
CAT.NO: EMC 3061/CDP7 46206 2 (UK) HR 61036 (USA)
RELEASE DATE: 8 NOV 1974 (UK) 12 NOV 1974 (USA)
PRODUCED BY: ROY THOMAS BAKER & QUEEN
ENGINEERED BY: MIKE STONE
RECORDED AT: TRIDENT, WESSEX, ROCKFIELD & AIR
WHEN: JULY -SEPTEMBER 1974